Мир, который создал для себя человек, очень изменчив. На смену устаревшему приходит новинка, а пустующие ниши заполняются невиданными доселе изобретениями. Есть вещи, которые изменяются раз в столетие, а есть и другие, перманентно находящиеся в состоянии перемен. Таковой является и мода — наверное, самая непостоянная придумка человечества. Но даже в этой стихии иногда появляются отдельные веяния. которые запоминаются на десятилетия — например, мода Викторианской эпохи.
До правления королевы Виктории мужчина, желавший попасть в когорту идеальных джентльменов, должен был обладать безупречными манерами и знать этикет назубок, особенно в отношении противоположного пола. Более того, потенциальный джентльмен обязан был применять все эти правила в повседневной жизни. Не последнюю роль в становлении играл внешний облик: неотъемлемыми атрибутами мужчины, живущего в ногу с викторианской модой, были цилиндр, фрак, и борода. Полтора столетия никто не вспоминал о ней, и вся Европа усиленно скоблила лицо, чтобы не дай бог лишний волосок не вырос — и вдруг мода. С чего бы?
Мода на мужество
Еще совсем недавно, в XVIII столетии, волосяной покров на лице считался признаком низкого происхождения. Естественно, высшее сословие, кичившееся голубой кровью своих пра-пра-пра-предков, старалось не допустить подобного позора для своего аристократичного личика, и регулярно посещало цирюльников. Но как-то получилось так, что наличие бороды превратилось из недостатка в идеал. Первопроходцами стали англичане: в начале нового столетия они дружно приступили к отращиванию бакенбард, и это было первой ласточкой в рождении моды на бороду. Благодаря противостоянию с Францией идеальный мужчина приобрел мужественные, воинственные черты — жители туманного Альбиона решили, что это именно бакенбарды, компанию которым немного позже составили шикарные кавалерийские усы.
Золотое время для парикмахеров и производителей париков. Не каждый мог похвастать обильной и равномерной растительностью, а мужественным быть (или хотя бы выглядеть) хотелось. На помощь страдальцам пришли искусственные бакенбарды, коими парикмахеры снабжали своих клиентов. Даже женщин новая мода не обошла стороной: обольстительницы спускали по вискам и щекам локоны. Парикмахеры подшучивали — мол, осталось только под подбородком завязать, и будет кавалерист в юбке. Правда, на такие крайности не пошли даже самые смелые красотки.
Модный переворот
Несколько лет во вселенских масштабах ничего не значат, но для человечества небольшие конкретные отрезки времени весьма весомы. Для моды таким отрезком стало начало XVIII века — за несколько лет борода прочно вошла в обиход и изменила внешность большей части мужчин. Чопорные англичане всегда считались консерваторами, и на новое веяние, которое сегодня поглотило бы мир за несколько недель, ушли годы. Примерно за 15 лет до “бородатой революции” в Лондоне была весьма популярна книга “Здоровый уход за собой” — настоящая библия по созданию элегантной внешности леди и джентльменов. Автор считал, что борода — первый признак вырождения и деградации, и убеждал читателя, что ежедневное бритье даст ему сил и вдохновения для работы над своей внешностью и духовным миром.
Несмотря на подобный прессинг, борода все-таки победила. Не последнее место в этой борьбе занимало быстро распространившееся мнение о том, что “мужик нынче не тот пошел”: да, Великобритания все еще была владычицей морей, но все меньшее количество ее подданных могло похвастать участием в войнах за новые колонии и службой на флоте, во время которой велись жестокие сражения со свирепой стихией. Комфорт, роскошь, в чем-то — даже пресыщенность привели к тому, что некогда сильный пол постепенно превращался в слабый. Тепличные условия не самым лучшим образом повлияли на силу духа, а спорт и охота не оказывали должного влияния на самооценку. Решено было действовать тихо, но результативно — с помощью моды.
Пересмотр “дела о бороде”
Я пыталась представить себе слоган викторианской эпохи, призывающий мужчин следовать новой моде. Получилось что-то вроде “Отрасти бороду — почувствуй себя мужчиной”. Кроме усмешки он ничего не вызвал, но в Великобритании имелись свои маркетологи, которые всеми правдами и неправдами насаждали новое течение.
Первым, и главным аргументом была доступность. Бороду мог отрастить любой — за редким исключением в виде тех мужчин, у которых она просто отказывалась расти. Конечно, за ней требовался и уход, но при желании любой мог самостоятельно привести поросль в порядок, не прибегая к помощи дорогостоящих мастеров.
К тому же свое веское слово о бороде сказали светила от медицины. На то время англичане полностью прочувствовали, что такое смог, и врачи во всеуслышание заявили, что борода, по сути, природный респиратор, который не дает пыли и мелким частицам попасть в организм. Она оказалась отличным согревающим средством, берегла горло и успокаивала зубную боль. Маркетологи от медицины потрудились на славу — была разрекламирована защита лица от осадков, холода и солнечных лучей, и доказано, что борода снимает напряжение с глаз и благотворно влияет на лицевые нервы.
Работала и антиреклама. Если некоторые врачи предпочитали обходиться общими фразами, и предельно корректно выражали свое мнение по поводу бороды, то отдельные личности не стеснялись в выражениях. Так, в интервью для газеты один из “светил” заявил, что рассмотрел под микроскопом чисто выбритый подбородок, и он ему напомнил недожаренный бифштекс. Репортер тоже не стал скромничать, и прибавил, что джентльмен, усевшийся в кресле для бритья, теряет все зачатки мужественного вида. Медики заинтересовались бородой не на шутку, и даже расписали ее экономические преимущества (!!!), опубликовав их в одном из номеров Британского медицинского журнала за 1861 год. Среди прочего там были указаны временные затраты на посещение цирюльников: если посчитать, сколько времени американцы потратили за год на бритье, то выходило более 35 миллионов рабочих дней.
Распространение
Занимательно отслеживать, как менялось отношение к бороде на протяжении нескольких десятилетий. Если вначале ее считали признаком низшего класса и деградации, то вскоре она стала чем-то вроде привилегии для аристократии. Однако мода не разделяет людей по социальным группам, а косит всех без разбору, поэтому бороды отращивают и лорды, и рабочие, и врачи, и богема, и военные. Словом, все подряд.
В 1831 году Чарльз Дарвин отправился в кругосветное путешествие, перед которым начисто выбрился и привел себя в надлежащий вид. Но к моменту публикации книги ”Происхождение видов” ученый обладал такой роскошной бородой, что она вызывала зависть многих. Натуралист как-то обмолвился, что это — единственное естественное украшение мужчины, позволяющее повысить привлекательность. Как хвост у павлина. Дарвин не был бы самим собой, если бы не впаял в разговор о бороде какое-нибудь животное.
Выдающиеся личности со всего мира очень быстро оценили новую моду, и обзавелись разномастными “естественными украшениями”. Виктор Гюго, Рихард Вагнер, Лев Толстой, Джузеппе Верди — крошечная доля знаменитых бородачей. Считается, что Авраам Линкольн (первый бородатый президент США) отрастил бороду по совету 11-летней Грейс Беделл, которая заявила ему, что с бородой он будет выглядеть значительно лучше.
Практически в каждом аспекте человеческой жизни есть место для рекорда. Ну, или крайности — кому как удобнее. Не обошлось без такого и в случае с бородой. Житель Калифорнии Адам Керпен 11 лет отращивал бороду. За это время ему удалось “выжать” из организма 2,5 метра растительности. Рекорд был побит несколько десятилетий спустя Гансом Лангсетом, норвежцем: его борода имеет длину 5,33 метра, и сейчас хранится как один из экспонатов Национального музея естественной истории.
Закат и возрождение
Началось все в 1903 году. Примерно в тот же период завершилась и Викторианская эпоха — мода на бороды проследовала за ней в небытие. На место опасного лезвия пришла удобная бритва, которой можно было спокойно пользоваться дома, не рискуя при этом перерезать себе горло. За первый год продаж Кинг Кэмп Жиллетт продал 90 тысяч экземпляров новинки, и более 120 тысяч сменных лезвий.
Первая мировая, 1914 год. Не до украшательств — шикарные бакенбарды, холеные усы и бороды сбривали, чтобы быстро натянуть противогаз и уберечь себя от действия отравляющего газа. К началу Второй мировой от былой роскоши остались только тонкие усики, да и те стали редкостью. Скромные попытки вернуть былое появились в тех же 40-х годах, в США: представители различных субкультур выбрали бороду в качестве предмета самовыражения. Хипстеры, битники, хиппи, а потом, незаметно для всех, бородачи перестали быть “редкостью”.
Сейчас насчитывается почти четыре десятка разнообразных типов бороды, сочетаемой с усами или бакенбардами. Голливудская “легкая небритость” стала весьма модной среди кинозвезд — церемонию вручения Оскара в 2013 году даже назвали “Оскаром бородатых”, потому что самые значимые фигуры явились на нее в новом имидже.
И в России к бороде относятся со все большим вниманием. Учитывая изменчивость моды, я не удивлюсь, если в скором времени отсутствие бороды будет считаться попросту неприличным. Но, зная о том же непостоянстве, предсказать что-то невозможно, за единственным исключением — для бороды, как одного из истинно мужских “украшений”, наступает эпоха ренессанса.
Свежие комментарии