Во время испанского нашествия в шестнадцатом веке культура ацтеков была доминирующей в Мексике, как и на востоке контролируемых ими земель, граничащих с поселениями майя.
Необходимо принять во внимание, что майя не были ни культурно, ни политически объединены в единое целое в шестнадцатом веке, тогда как ацтеки были империей, имели государственный язык науатль и сложную религиозную систему. В качестве главной политической силы во времена испанского завоевания они подверглись тщательному изучению нашими современниками. В связи с находкой рукописей шестнадцатого века, написанных как ацтеками, так и испанскими клириками, стало известно об ацтекских религиозных верованиях, традициях и обрядах, включая ритуалы смерти.
Вероятно, самым обсуждаемым и критикуемым аспектом ацтекской религии являются человеческие жертвоприношения, которые задокументированы в отчетах археологических раскопок, преиспанском искусстве и найденных колониальных записях. Ацтеки почитали высшее равновесие: по их мнению, жизнь не была бы возможна без предложения жертвенной крови силам жизни и плодородия — таким, например, как солнце, дождь и земля. В их мифах боги пожертвовали собой ради того, чтобы созданное ими солнце могло двигаться по своему пути. Возвращение детей богам воды и плодородия (жертвоприношение младенцев, а иногда и детей до 13 лет) считалось платой за их дары — обильные дожди и урожаи. Помимо принесения "жертвы крови", сама смерть тоже была средством поддержания равновесия. Многие доиспанские произведения живописи иллюстрируют погребение как акт принесения мертвеца в дар открытой утробе Земли. Как день сменяется ночью, так и смерть считалась естественной и необходимой для продолжения жизни.
Документы шестнадцатого века, написанные на испанском и науатль, содержат подробное описание ацтекских концепций смерти и жизни после нее. Одно из наиболее важных описаний ацтекских погребальных обрядов и верований, касающихся будущей жизни, найдено в 3-й книге Флорентийского Кодекса — энциклопедическом трактате ацтекской культуры, составленному францисканцем Фреем Бернардино де Саагуном. В соответствии с ним и другими ранними записями перерождение тела и судьба души в загробной жизни зависят в значительной степени от социальной роли и причины смерти умершего, в отличие от западных убеждений, где лишь личное поведение человека определяет его жизнь после смерти.
Люди, которые в конце концов поддались болезням и старости, попадают в Миктлан — темную преисподнюю, где правят бог смерти Миктлантекутли и его супруга Миктлансиуатль. В рамках подготовки к этому путешествию мертвеца пеленали и привязывали к нему узелок с различными дарами богу смерти, а затем кремировали вместе с собакой, которая должна была служить проводником через подземный мир. Пройдя множество опасностей, душа достигала мрачного, заполненного сажей Миктлана — он описывался как "место тайное, место непознанное, место, где все прибывают, место без отверстия для дыма" (Sahagun 1978, Книга 3, стр. 42). Миктлан со своим отсутствием выходов был местом, откуда нет возврата.
Помимо тоскливого Миктлана был ещё один загробный мир - Тлалок, принадлежащий богу дождя и воды. Область вечной весны, изобилия и богатства — это место было предназначено тем, кто умер от удара молнии, утопления или определенных мучительных заболеваний — таких, как ревматизм, пустулы или подагра. Вместо того, чтобы кремировать, этих людей хоронили в натуральном виде, иногда — с изображениями горных богов и существ, тесно связанных с Тлалоком. Другая запись, оставленная Саагуном в Primeros Memoriales ("Первоначальных материалах"), содержит увлекательный рассказ о благородной женщине, которая после того как была случайно похоронена заживо, попала в мир Тлалока, получив подарок и напутствие бога дождя.
Книга 3-я Флорентийского Кодекса описывает небесный рай. В резком контрасте с жертвами старости и болезней, живущими в Миктлане, этот регион был предназначен для воинов и вельмож, ставших жертвами боевых действий — в ритуалах с ними отдавалась честь богу солнца Тонатиу. Тела павших героев сжигались с птицами и бабочками, символизирующими их пламенные души, чтобы они могли следовать за солнцем в небесную обитель, где затем разбредаются по раю собирать цветы в окружении воительниц — душ тех женщин, которые умерли во время родов: в представлении ацтеков беременная женщина была похожа на воина, побежденного другим "государством" — собственным ребенком — в болезненной и кровавой битве рождения. Считалось, что самые героические воительницы — женщины, долго умирающие во время крайне тяжелых родов — становятся яростными богинями, которые к ночи уносят заходящее солнце в преисподнюю — Миктлан.
В отличие от загробных царств Миктлана и Тлалока, в рай попадали только самые доблестные воины, которые жили и умерли как герои. Этот идеал мужества и самопожертвования был мощным идеологическим средством обеспечения стремления воинов к росту и благосостоянию империи.
Ежегодные церемонии, связанные с умершими, проводились в течение двух следующих друг за другом месяцев: сначала для детей, а потом для взрослых, с особым акцентом на культе душ воинов. Хотя для этого отводилось летнее время (обычно все заканчивалось в конце августа), некоторые обряды продолжались и осенью, в нынешние католические праздники — День всех святых и День поминовения усопших. Наряду с традиционным поминовением мертвых на этих современных католических торжествах до сих пор часто можно увидеть бархатцы — цветы, непосредственно относящиеся к миру мертвых в ацтекских ритуалах.
Свежие комментарии